(Отрывок из личного дневника Эрмелинды Юнг.)

«Проявляй сдержанность», — часто говорит отец. «Сдержанность — это уровень. Сдержанность идёт приличной молодой фройлен, как красивое коктейльное платье».

Любимый папочка... Максимилиан Леонард фон Кригер-Виттхофен. Барон Леденсбургский. Он прекрасно знает, что я всегда предпочту засаленный комбинезон механика лучшему платью, даже нескромному. И всё же он ещё видит во мне свою маленькую девочку. Конечно, иногда он называет меня своей «маленькой дикаркой» (полагаю, когда смотрит через монокль). Но, серьёзно... «дикарка»? У меня высшее техническое образование! Я просто немного темпераментная и раскованная. Жаль мне не жаль.

Мой отец благородного происхождения и с благородной душой. Он блестящий учёный, недооценённый и непонятый гений. Его работа направлена на углубление знаний человечества. И тем не менее псы Альянса опять пытаются выследить его. Они имеют наглость атаковать его базу и отвлекать от работы, тратя впустую его драгоценное время. Уверена, что всё происходит из-за этой дикой фурии и её личной мести моему отцу. Только за что? Как там её звали… Виллианелла? Ох уж эти французские имена.

Ну и какой смысл проявлять сдержанность? Папа несколько раз был с ними милосердным. Они ничему не учатся. (Попытка слепить свои унылые потрескивающие гусеничные поделки не считается.) Тем не менее, они настолько самоуверенны, что готовы снова напасть на нас, считая, что в худшем случае они просто извлекут урок и будут посрамлены.

Пора немного изменить подход. Добавить ущерба к моральному унижению. Указать этим паразитам Гончим на их место. Если я кому-то из них серьёзно достанется… Будем считать это жертвой во имя науки. А если — надеюсь, нет — они знают об отсутствии отца и попытаются одолеть его помощницу… Что ж, их ждёт масса неприятных сюрпризов.

Папа слишком большой идеалист. Это и неудивительно: он теоретик. Мозг. Он изобретает мощные и великолепные машины. А я другая. Я руки, которые собирают эти машины. Руки могут быть нежными, а могут и наносить удары. Я ЛЮБЛЮ физические нагрузки. Я могу и буду бить намного больнее, чем мой отец.

Вероятно, они считают, что могут загнать меня в угол на моей собственной территории. Серьёзно? Смешно, правда. Когда Гончие (почему я вообще пишу это с прописной буквы?) вторгнутся в моё личное пространство, я отправлю в их мир несколько подарков. Несколько тысяч подарков. Этого хватит. Именно я собирала и настраивала Часовых — крупносерийные танки-помощники. Чего они точно не ожидают, так это серийного производства Ваффентрагеров.

Дорогой дневник, если бы ты мог думать и говорить... Ты бы, наверное, вскрикнул от ужаса (и благоговения?): «О, Эрмелинда! Ты вот-вот начнёшь грандиозное побоище! Что скажет отец, когда вернётся из (многократно зачёркнуто) и увидит все эти радующие глаз, восхитительные разрушения, которые ты учинила?

Что ж, Дневник, я могу иметь неограниченную силу и блестящий ум, но я всё ещё папина дочурка. А маленькие девочки часто любят дурачиться. Что-то подсказывает, что мне это сойдёт с рук…

Словно я просто букашку прихлопнула.